Вот был бы взыскан щедрым даром я -
Конем могучим, - я б для короля
Под Балагьером нес дозоры чутко.
В Провансе, в Кро и в Монпелье - резня.
А рыцари - как стая воронья,

Бесстыднее разбойника-ублюдка.
Пейре Видаль. Перевод В.Дынник

Руины замка Пейрепертюз. Как видите, замок был идеально привязан к местности, так что подобраться к его стенам было очень трудно. А вход в него защищали несколько стен, одна за другой!

Вид на гору и замок Монсегюр. Первая мысль – как люди туда забрались, а самое главное – как они там этот замок построили? Ведь посмотреть снизу и то тяжело – шапка спадает!

Да, но что помогло катаром продержаться так долго против армии крестоносцев, которые в изобилии имели метательные машины и различные снаряды к ним? Их вера и сила духа? Конечно, и то, и другое помогает во многом, но сдался же ведь Каркассон из-за недостатка воды, хотя и представлял собой по тому времени первоклассную крепость. Нет, катарам во Франции помогли их замки, сооруженные в таких труднодоступных местах, что взять их штурмом или осадой было в высшей степени затруднительным делом. Про Каркассон, являющийся на сегодня самой большой укреплённой цитаделью Западной Европы, имеющий 52 башни и целых три кольца оборонительных укреплений общей протяженностью более 3 км, на страницах TOPWAR большая статья уже была, поэтому смысла нет повторяться. А вот про многие другие замки катаров рассказ сейчас будет продолжен.

Замок Пюилоранс.

Совсем неподалеку от Каркассона находится замок Пейрепертюз, и он, как и соседние замки Пюилоранс, Керибюс, Агилар и Терм являлся одним из форпостов катаров, что были расположены к югу от Каркассона. И это был не просто замок, а небольшой укреплённый город в месте пересечения гор Корбьер и Фенуйед – с улицами, собором св. Марии (XII-XIII вв.) и крепостными укреплениями длиной 300 м и шириной 60 м – по сути дела своеобразный Малый Каркассон. Крепостная стена, замок и донжон Сен-Жорди были сооружены по приказу Людовика IX, пожелавшего иметь здесь неприступную крепость. А вот расположенный ниже старый замок как раз и был построен еще до крестового похода против еретиков и принадлежал Гийому де Пейрепертюзу – самому влиятельному сеньору в этих краях. Гийом целых двадцать лет сражался с королевскими войсками и покорился королю лишь после подавления восстания 1240 года – последней попытки графа Транкавеля отвоевать Каркассон.

Чуть ниже укрепленной деревни на отроге между ложбинами двух рек на расстоянии всего лишь в полдня пешего пути от Каркассона в направлении на юго-восток высятся развалины замка сеньоров Сессак. Причем связи между ними были давними и крепкими, поскольку Роже II Транкавель (скончался в 1194 г.) выбрал сеньора де Сессака опекуном для своего девятилетнего сына Раймона Роже, будущего нового виконта Каркассона.

Во дворе замка Сессак.

В конце XII веке в Сессаке находилось множество еретиков обоего пола: «совершенные» и дьяконы принимали «верующих» у себя в домах и непосредственно в самом замке.

Донжон и несколько дошедших до нашего времени сводчатых залов относятся к той эпохе, когда замок был захвачен Симоном де Монфором, который не встретил здесь никакого сопротивления. Сам сеньор Сессак «ушел в партизаны» и потому считался изгнанником. До установления мира крепость неоднократно переходила из рук в руки. В XIII веке она была восстановлена французами, а в XVI-ом еще и перестроена.

Донжон одной из твердынь сеньоров Кабаре.

Использовали катары и четыре замка сеньоров Кабаре – сам замок Кабаре, замок Сюрдеспин (или Флёрдеспин), замок Кертине и Тур Режине – настоящие орлиные гнёзда на вершинах крутых гор, окруженных ущельями и расположенные тесным треугольником в пределах прямой видимости друг от друга. Их еще называют замками Ластур, поскольку они находятся на территории коммуны с таким же названием. Находятся они всего лишь в двух-трёх часах пешего пути к северу от Каркассона. Горный пейзаж здесь суров, но эти края богаты залежами железа, меди, серебра и золота, доставлявшими богатство сеньорам Кабаре. В конце XII века эти владения принадлежали братьям Пьеру-Роже и Журдену де Кабаре, крупным вассалам виконта Каркассонского. Они предоставляли кров еретикам и покровительствовали их церкви, и принимали у себя трубадуров – певцов куртуазной любви, которой предавались и сами, причем так, что это оставило заметный след в их семейной хронике.

Следующий замок сеньоров Кабаре. Тот, что был на предыдущей фотографии виден вдали. И становится совершенно ясно, что все четыре таких вот замка сразу осаждать было просто невозможно, а брать их по очереди – только время терять!

Симону де Монфору захватить Кабаре так и не удалось. В 1209 году боевые действия здесь продолжались очень недолго: для одновременной осады всех замков требовалось слишком много людей, а для их поочерёдного захвата – слишком много времени, так как использование осадных машин против замков, расположенных на вершинах с крутым подъемом наверх, исключалось. Между тем гарнизон, в составе которого было немало «изгнанных» сеньоров, устроил засаду, напал на колонну крестоносцев из пятидесяти копейщиков и ста пехотинцев и взял в заложники сеньора Пьера де Марли, соратника самого де Монфора, который в это время как раз эти три замка и осаждал.

Вот они - все замки сеньоров Кабаре один за другим…

В конце 1210 года несколько сеньоров уходят из Кабаре и сдаются крестоносцам. Был сдан замок Минерв, затем замок Терм. Пьер-Роже понял, что, в конце концов, не устоять и ему, и поспешил спасти всех находившихся у него «совершенных» и «верующих», после чего в 1211 году сдался своему же пленнику Пьеру де Марли, оговорив при этом, что всем сдавшимся будет сохранена жизнь.

Современный макет замка Терм в том виде, в каком он был в 1210 году.

Десять лет спустя его сын Пьер-Роже-младший отвоевал все три эти замка и земли отца, после чего в Кабаре собралось более тридцати сеньоров-повстанцев, что превратило его в один из центров сопротивления катаров, которое прекратилось лишь в 1229 году, когда Людовик IX вынудил покровительствовавших им сеньоров заключить с ним мир. Но еще до этого все еретики, включая их епископа, были эвакуированы и укрыты в надёжных местах. Последнее восстание произошло в августе 1240 года, когда Раймон Транкавель вновь повёл свое войско на Каркассон. Сеньорам де Кабаре и их матери, знатной даме Орбри, тогда же удалось вернуть себе все эти замки, но в октябре все это было снова утрачено, и на этот раз уже навсегда.

Когда весной 1210 года Симон де Монфор захватил область Минервуа, ему не удалось захватить два замка: Минерв и Вантажу. Замок Минерв стал местом укрытия для его сеньора Гийома де Минерва и еще нескольких сеньоров, изгнанных со своих земель. В середине июня Монфор подошел к замку с большой армией. Деревня и замок располагались на скалистом отроге известнякового плато, где сходились ущелья двух горных потоков, которые летом пересыхают практически полностью. Узкий проход на плато был перегорожен замком, деревню окружали крутые овраги, а стены и башни замка являлись продолжением этой естественной защиты, поэтому посылать в этих условиях войска на штурм оказалось просто невозможно. Поэтому Монфор предпочел окружить замок, установив на каждой позиции по катапульте, причём самую мощную из них, имевшую даже имя собственное – Мальвуазина, Монфор поставил у себя в лагере.

Началась безостановочная бомбардировка замка, рушились стены и крыши, каменные ядра убивали людей, был уничтожен проход к единственному колодцу с водой. В ночь на 27 июня нескольким добровольцам удалось застать врасплох и уничтожить орудийный расчёт при Мальвуазине, но и они, в свою очередь, были застигнуты на месте, и поджечь ее не успели. Стояла сильная жара, хоронить многочисленных убитых не было возможности, что сильно облегчило задачу крестоносцам. На седьмой неделе осады Гийом де Минерв сдался, выговорив условие, что всем побеждённым будет сохранена жизнь. Крестоносцы вошли в крепость, заняли романскую церковь (она сохранилась до наших дней) и предложили катарам отречься от своей веры. Сто сорок «совершенных», мужчин и женщин отказались и сами взошли на костёр. Остальные жители пошли на примирение с католической церковью. Когда Минерв был взят, то сдался и Вантажу. Позднее крепость была разрушена, и от нее остались одни развалины, в том числе восьмигранная башня «Ла Кандела», напоминающая своей каменной кладкой Нарбоннские ворота в Каркассоне. Лишь несколько камней, оставшихся и тут, и там, напоминают сегодня о стенах некогда могучего замка сеньоров Минерв.

Тесновато было в замке Мюнсегюр, что и говорить!

Известный едва ли не каждому, кто хотя бы немного слышал о катарах, замок Монсегюр был построен в Арьеже на вершине крутой и одинокой скалы Раймоном де Перей сыном еретиков Гийома-Роже де Мирпуа и его супруги Фурньеры де Перей. Сделано это было по просьбе «совершенных» из четырёх катарских епархий Лангедока, собравшихся в 1206 году в Мирпуа. Они посчитали, что если сведения о готовящихся гонениях на них подтвердятся, то Монсегюр (что в переводе означает «надёжная гора») станет для них надежным убежищем. Раймон де Перей принялся за дело и выстроил на самой обрывистой части скалы замок и рядом с ним деревню. С самого начала войны в 1209 года и до осады в 1243 году Монсегюр играл роль убежища, где скрывались местные катары, когда крестоносцы приближались к этой области. В 1232 году в Монсегюр приехал тулузский епископ катаров Гилабер де Кастр с двумя помощниками и «совершенными» – всего около тридцати священнослужителей высокого сана в сопровождении трёх рыцарей. Он попросил Раймона де Перейя согласиться на то, чтобы Монсегюр стал для его церкви «домом и головой» и, тот, взвесив все «за» и «против», пошел на этот шаг.

Донжон замка Монсегюр. Вид изнутри.

Взяв в помощники опытного воина, и своего двоюродного брата, а впоследствии и зятя Пьера-Роже де Мирпуа, он составил гарнизон замка из одиннадцати «изгнанных» рыцарей и сержантов, пехотинцев, всадников и стрелков, организовал его оборону. Кроме того, он еще и обеспечил всем необходимым жителей располагавшейся рядом с ним деревни, население которой насчитывало от 400 до 500 человек. Поставки продовольствия и корма, сопровождение и охрана «совершенных» во время их поездок по деревням, сбор земельного налога – все это требовало постоянных разъездов, поэтому гарнизон Монсегюра постоянно увеличивался, а его влияние росло; в замок приезжало множество сочувствующих, ремесленники и купцы, поддерживающие связь со святыми людьми, обитель которых можно было увидеть на горизонте практически из любого места в Лангедоке.

К 1241 году относится первая и безрезультатная осада замка войсками графа Тулузы, который таким образом поддерживал видимость сотрудничества с королём. В 1242 году Пьер-Роже во главе опытных воинов устроил набег на Авиньон, убил собравшихся там священников и братьев-инквизиторов, и опустошил все на своем пути. Это послужило сигналом для очередного восстания в Лангедоке, которое, однако, было жестоко подавлено. В 1243 году все повстанцы, кроме катаров Монсегюра, подписали мир. Французы решили уничтожить это гнездо ереси и осадили замок в начале июня, однако вплоть до середины декабря ничего особенного в окрестностях его не происходило. Незадолго до Рождества двое «совершенных» тайно вывезли церковную казну в пещеру Сабартес. Между тем королевские войска все же сумели добраться до вершины, а у стен замка были поставлены метательные орудия. Кончилось тем, что 2 марта Пьер-Роже де Мирпуа все-таки сдал крепость, солдаты и простые жители вышли из нее, им сохранили жизнь и свободу, а вот «совершенным» обоего пола, в том числе их епископу Марти, был предложен выбор – отречься от веры или идти на костер. Несколько дней спустя, примерно 15 числа, крепость была открыта, и 257 еретиков, мужчин, женщин и даже детей, взошли на костёр, окруженный частоколом из копий. Это место и по сей день носит название Поля сожженных.

Легенда говорит, что в те дни, когда стены Монсегюра были целы, катары хранили там Святой Грааль. Когда Монсегюр подвергся опасности, и его осадили армии Тьмы, чтобы вернуть Святой Грааль в диадему Князя Мира Сего, из которой он выпал при падении ангелов, в самый критический момент с небес спустился голубь, который своим клювом разбил Монсегюр на две части. Хранители Грааля бросили его в глубину расселины. Гора снова сомкнулась, и Грааль был спасен. Когда же армия Тьмы все же вошла в крепость, то было уже поздно. Взбешенные крестоносцы сожгли всех совершенных недалеко от скалы, там теперь стоит Столб Сожженных. Все они погибли на костре, кроме четверых. Когда они увидели, что Грааль спасен, то ушли по подземным ходам в недра Земли и продолжают там совершать свои таинственные обряды в подземных храмах. Такую вот о Монсегюре и Граале рассказывают в Пиренеях еще и сегодня.

После капитуляции Монсегюра пик Керибюс, вознёсшийся на высоту 728 м, в самом сердце Верхних Корбьер, остался последним неприступным убежищем еретиков. Там они могли останавливаться во время своих странствий – кто на время, а кто и навсегда. Цитадель была сдана только лишь в 1255 году, одиннадцать лет спустя после взятия Монсегюра, скорее всего, после ухода или кончины последних «совершенных», таких как, например, Бенуа де Терм, главный епископ Разеса, о котором с 1229 года, когда он получил убежище в этом замке, не было никаких известий. Керибюс – это редко встречающийся тип донжона с усечёнными гранями; сегодня в нем открыт для посещения большой готический зал.

Замок Керибюс.

Другой подобный ему замок – Пюилоранс, как и Керибюс, был выстроен на горе высотой 697 метров. В конце X века он перешел к аббатству Сен-Мишель-де-Кюкса. Французам-северянам так и не удалось захватить эту крепость, в которой нашли приют изгнанные отовсюду сеньоры. Но вот после окончания войны она была заброшена. Впрочем, возможно именно поэтому ее оборонительные сооружения так хорошо сохранились: донжон XI-XII вв. и зубчатые куртины с круглыми башнями у него по бокам как бы бросают вызов времени. Попасть в замок можно было лишь по пандусу с перегородками, а крутизна скалы предохраняла его стены от каменных ядер и от возможных подкопов под них.

В замке Каркассон и сейчас можно снимать кино, что, кстати, там и делают!

Замок Пюивер находится в области Керкорб. Он был построен в XII веке на берегу озера (исчезло в XIII в.) на кургане, возвышающемся над расположенной рядом деревней. Открытый пейзаж здесь радует глаза куда больше, чем дикие скалы, на которых расположено большинство катарских замков. И, тем не менее, этот замок также принадлежал катарам – феодальной семье Конгост, связанной многочисленными брачными узами со знатными семействами еретиков по всему Лангедоку. Так Бернар де Конгост женился на Арпаикс де Мирпуа, сестре сеньора замка Монсегюр, и кузине его капитана. В Пюивере она окружила себя свитой из просвещённых людей, поэтов и музыкантов, что было модным в ту эпоху в провансальских краях и жила в полное свое удовольствие, ни в чем себе не отказывая. Незадолго до крестового похода против еретиков она почувствовала себя нездоровой и попросила отвезти ее к «совершенным», где и скончалась, получив «утешение», в присутствии сына Гийома и близких. Оставшийся верным катарской ереси, Бернар умер в Монсегюре в 1232 году, а вот Гийом и его кузен Бернар де Конгост уже позднее вместе с монсегюрским гарнизоном участвовали в опустошительном набеге на Авиньон. Оба они до самого конца будут защищать эти священные для них места.

Сам этот замок, когда осенью 1210 года Монфор подошёл к нему со своими войсками, удерживался всего лишь три дня, а после чего был взят и передан французскому сеньору Ламберу де Тюри. В конце века он стал собственностью семьи Брюйер, благодаря которой в XV веке был значительно расширен и заново обнесен великолепной крепостной стеной. Квадратный донжон замка состоит из трех залов, расположенных один над другим. В верхнем зале можно увидеть восемь замечательных консолей со скульптурными изображениями музыкантов и музыкальных инструментов, напоминающих о столь далеких от наших дней временах дамы Арпаикс и принадлежащих к ее свите «трубадурах любви».

Один из самых необычных катарских замков - это замок Арк, построенный почему-то на равнине. Стены его невысоки, но зато там высится впечатляющий по размерам донжон!

Вот он - донжон замка Арк!

Боковая башня донжона замка Арк. Вид изнутри.

Замок Арк был также возведен не в горах, а на равнине, причем в настоящее время от него остался только его донжон с четырьмя угловыми башнями. Окружавшая замок крепостная стена практически полностью разрушена, но элегантный силуэт четырехэтажного донжона, покрытого в настоящее время нежно-розовой черепицей, возвышается над окрестностями все также, как и прежде. Внутреннее устройство его точно также свидетельствует о большом мастерстве и изобретательности мастеров Лангедока той далекой поры, которые сумели создать столь прочные и монументальные строения, что они устояли не только против жестокости и неразумия людей, но и на протяжении многих веков успешно сопротивлялись и силам природы, и даже самому неумолимому времени.

И как память о том времени у подножия горы Монсегюр до сих пор стоит крест на «Поле сожженных»!

Монсегюр... Кажется, он совсем не тронут временем: все такой же дикий и неприступный, как и в первые дни творения, он то утопает во мраке, то ярко освещается солнцем. И тогда перед взором появляются древние развалины пятиугольного замка... Отсюда в ту трагическую ночь 16 марта 1244 года уходили последние Совершенные, унося с собой загадочный сверток. Что в нем было: сокровиша, священные книги, драгоценные реликвии, символы веры? Неизвестно...

лянина каждый предан новой вере. Но в Лангедоке появляется соглядатай папы - испанский монах Доминик, ставший впоследствии «святым Домиником». Он пытается победить Совершенных их же оружием - чистотой нравов и силой аргументов. Увы, слову божьему больше не верят в Лангедоке! Не достигнув успеха, он ушел убежденным, что Совершенные уступят только силе. Так возникает - по личному приказу папы - орден доминиканцев, возглавивший новое детище римской церкви - пресвятую инквизицию.

Папа Иннокентий П1 и король Франции Филипп И Август - два железных характера, они решают действовать сообща: одному нужно с корнем выкорчевать опасную ересь, охватившую пол-Европы, другому - присоединить к королевскому домену богатый Лангедок. Объявлен крестовый поход против еретиков! В июле 1209 года в Лангедок устремляется, по образному выражению К. Маркса, «разбойничий сброд негодяев - армия верующих приблизительно из 50 000 человек».

Это одна из самых страшных и отчаянно жестоких войн в истории Франции. Два папы и три короля, сменяющие друг друга, по очереди теряют свои силы. Осыпая проклятиями непокорных еретиков, они чуть ли не объявляют «тотальную мобилизацию» всего христианского воинства, как это было в походах на Восток. Лангедок, покоренный, восстает снова и снова, его вновь побеждают, но он опять поднимает знамя восстания. Наконец, после 60 лет борьбы, страну якобы ставят на колени. Возглавляемая жестоким Симоном де Мон-фором и не менее жестоким папским легатом Арнольдом из Сито, армйя крестоносцев грабит и насилует, жжет и убивает. Хроника рассказывает, что после взятия одной из ка-тарских крепостей кто-то из главарей крестоносцев, пришедший в ужас от кровавой резни, учиненной солдатами Мон-фора, обратился к посланнику папы с вопросом:

Святой отец, как отличить катаров от добрых католиков?

Ответ папского легата вошел в историю:

Убивайте всех: бог узнает своих!

7000 жителей, в том числе женщины и дети, были убиты в церкви св. Назария в городе Безье. Резня продолжалась на улицах. Город горел три дня. Ночью можно было увидеть и освещенные пожарами знаменитые стены древнего Кар-кассона, где произошла вторая битва.

Катары отступают в горы. Здесь они решают дать последний бой, в их руках осталось только одно гнездо сопротивления, орлиное гнездо, бросившее вызов всей огромной армии интервентов. Монсегюр!

ПОЛЕ СОЖЖЕННЫХ

Монсегюр всегда был для Совершенных святым местом... Это они возвели на вершине горы пятиугольный замок, попросив его прежнего хозяина, единоверца Рамона Пиреллу, перестроить крепость по их чертежам. Здесь в глубокой тайне катары совершали свои обряды (по крайней мере так одно время считали ученые). Теперь они безнадежно цеплялись за него.

В мае 1243 года крестоносцы осадили Монсегюр, куда укрылись последние Совершенные во главе со старым катар-ским епископом Бертраном д"Ан Марти. Среди защитников крепости было всего 100 человек профессиональных воинов. Остальные - философы, филологи, врачи и астрономы - как следует даже не могли владеть оружием. Тем более что апостолы Совершенные не имели права носить его, так как оружие, считали катары, являлось прямым символом зла... И тем не менее 10 тысяч крестоносцев топчутся в равнине, и, несмотря на свое численное превосходство, все их атаки успешно отбиваются. Целый год держится Монсегюр...

Однажды под покровом ночи крестоносцам удается установить на маленьком выступе скалы тяжелую катапульту, захваченную в бою под Каркассоном. Громадные камни заваливают крепость... В марте 1244 года Монсегюр пал. Оставшимся защитникам крепости пообещали жизнь, если они отрекутся от своей веры. А чтобы катары не могли обмануть крестоносцев, верные своему принципу «Клянись и лжесвидетельствуй, но не раскрывай тайны!», они предложили катарам пройти через испытание. Каждый из них должен был перерезать горло собаке, чтобы нарушить основной принцип катарской веры - непролитие крови невинного существа. Пленные единодушно ответили отказом: лучше быть сож- женными, чем отречься!

Вечером 16 марта 1244 года длинная процессия спустилась в маленькую долину у подножия горы, где для еретиков был приготовлен огромный костер. Двести пятьдесят семь человек, мужчин и женщин, стариков и детей, переживших осаду, спокойно и торжественно взошли на костер. Это место и по сей день носит название Поля сожженных.

Потрескивая, догорает в ночи огромный костер - аутодафе для вероотступников. В молчании стоит огромное каре «воинов христовых». Они победили: последний оплот еретиков пал!

За их спинами, не замеченные никем, четыре бесшумные тени скользнули вниз по веревке со скал Монсегюра. Они бежали из замка, унося с собой тяжелый сверток. Это подлинный исторический факт. Об этом под пыткой сообщил пресвятому трибуналу комендант крепости Арно-Роже де Мирпуа. Сохранились записи... Он сказал: «Бежавших звали Гюго, Амьель, Экар и Кламен. Это были четверо Совершенных. Я сам организовывал их побег, они унесли с собой наши сокровища. Все тайны катаров заключались в этом свертке».

Здесь тайны повсюду: в конструкции замка, в отсутствии письменных источников, начисто уничтоженных крестоносцами, в самих религиозных символах альбигойцев: пятиуголь ник, голубь, пчела. На снимке - оттиск катарского голубя, хранящийся в музее г. Кастра (департамент Тарн).

«Проклятое место на святой горе», — так говорят народные предания о пятиугольном замке Монсегюр. Юго-запад Франции, где он расположен, — вообще страна чудес, изобилующая величественными руинами, легендами и сказаниями о «рыцаре чести» Парсифале, кубке Святого Грааля и, конечно же, волшебном Монсегюре. По своей мистичности и загадочности эти места сравнимы разве что с немецким Брокеном . Каким же трагическим событиям обязан Монсегюр своей славой?

«Тогда я вам открою, — молвил отшельник. — Тот, кому назначено сидеть на этом месте, еще не зачат и не рожден, но не пройдет еще и года, как будет зачат тот, который займет Погибельное Сидение, и он же добудет Святой Грааль».

Томас Мэлори. Смерть Артура

В 1944 году в ходе упорных и кровопролитных боев союзники занимали отбитые у немцев позиции. Особенно много французских и английских солдат полегло на стратегически важной высоте Монте-Кассино, пытаясь завладеть замком Мосегюр, где засели остатки 10-й немецкой армии. Осада замка продолжалась 4 месяца. Наконец после массированных бомбардировок и высадки десанта союзники пошли на решающий штурм.

Замок был разрушен практически до основания. Однако немцы продолжали оказывать сопротивление, хотя участь их уже была решена. Когда солдаты союзников вплотную приблизились к стенам Монсегюра, произошло что-то необъяснимое. На одной из башен взвился большой флаг с древним языческим символом — кельтским крестом.

К этому древнегерманскому ритуалу обычно прибегали лишь тогда, когда нужна была помощь высших сил. Но все было тщетно, и захватчикам уже ничто не могло помочь.

Этот случай был далеко не единственным в долгой и полной мистических загадок истории замка. А началась она еще в VI веке, когда на горе Кассино, считавшейся священным местом еще с дохристианских времен, святым Бенедиктом в 1529 году был основан монастырь. Кассино была не очень высокой и скорее походила на сопку, но склоны ее отличались крутизной — именно на таких горах в старину и закладывались неприступные замки. Недаром на классическом французском диалекте Монсегюр звучит как Мон-сюр — Надежная гора.

850 лет тому назад в замке Монсегюр разыгрался один из самых драматических эпизодов европейской истории. Инквизиция Святейшего престола и армия французского короля Людовика IX почти год вели осаду замка. Но им так и не удалось справиться с двумястами еретиками-катарами, засевшими в нем. Защитники замка могли покаяться и уйти с миром, но вместо этого предпочли добровольно взойти на костер, тем самым они сохранили в чистоте свою загадочную веру.

И до наших дней нет однозначного ответа на вопрос: откуда в Южную Францию проникла катарская ересь? Первые ее следы появились в этих краях в XI веке. В те времена южная часть страны, входившая в Лангедокское графство, простиравшееся от Аквитании до Прованса и от Пиренеев до Креси, была практически независимой.

Правил этой обширной территорией Раймонд VI, граф Тулузский. Номинально он считался вассалом французского и арагонского королей, а также императора Священной Римской империи, но по знатности, богатству и силе не уступал ни одному из своих сюзеренов.

В то время как на севере Франции господствовало католичество, во владениях графов Тулузских все шире распространялась опасная катарская ересь. По мнению некоторых историков, она проникла туда из Италии, которая, в свою очередь, позаимствовала это религиозное учение от болгарских богомилов, а те — от манихеев Малой Азии и Сирии. Число тех, кого потом называли катарами (по-гречески — «чистыми»), множилось как грибы после дождя.

«Нет одного бога, есть два, которые оспаривают господство над миром. Это бог добра и бог зла. Бессмертный дух человечества устремлен к богу добра, но бренная его оболочка тянется к темному богу» — так учили катары. При этом наш земной мир они считали царством Зла, а мир небесный, где обитают души людей, — пространством, в котором торжествует Добро. Поэтому катары легко расставались с жизнью, радуясь переходу своих душ во владения Добра и Света.

По пыльным дорогам Франции колесили странные люди в остроконечных колпаках халдейских звездочетов, в подпоясанных веревкой одеждах — катары повсюду проповедовали свое учение. Брали на себя столь почетную миссию так называемые «совершенные» — подвижники веры, давшие обет аскетизма. Они полностью порывали с прежней жизнью, отказывались от имущества, придерживались пищевых и ритуальных запретов. Зато им были открыты все тайны учения.

К другой группе катаров относились так называемые «профаны», то есть рядовые последователи. Они жили обычной жизнью, веселой и шумной, грешили, как все люди, но при этом благоговейно соблюдали те немногие заповеди, которым их научили «совершенные».

Новую веру особенно охотно принимали рыцари и знать. Большинство знатных семейств в Тулузе, Лангедоке, Гаскони, Русильоне стали ее приверженцами. Они не признавали католической церкви, считая ее порождением дьявола. Такое противостояние могло закончиться только кровопролитием...

Первое столкновение католиков с еретиками произошло 14 января 1208 года на берегу Роны, когда во время переправы один из оруженосцев Раймунда VI ударом копья смертельно ранил папского нунция. Умирая, священник прошептал своему убийце: «Пусть Господь простит тебя, как прощаю я». Но католическая церковь не простила ничего. К тому же на богатое Тулузское графство давно имели виды французские монархи: и Филипп II, и Людовик VIII мечтали присоединить богатейшие земли к своим владениям.

Граф Тулузский был объявлен еретиком и последователем сатаны. Католические епископы бросили клич: «Катары — гнусные еретики! Надо огнем выжечь их, да так, чтобы семени не осталось...» Для этого была создана святая инквизиция, которую папа подчинил ордену доминиканцев — этим «псам господним» (Dominicanus — domini canus — господни псы).

Так был объявлен крестовый поход, который впервые был направлен не столько против иноверцев, сколько против христианских земель. Интересно, что на вопрос солдата о том, как отличить катаров от добрых католиков, папский легат Арнольд да Сато ответил: «Убивайте всех: Бог узнает своих!»

Крестоносцы опустошили цветущий южный край. В одном только городе Безье, согнав жителей к церкви Святого Назария, они перебили 20 тысяч человек. Катаров вырезали целыми городами. Земли Раймунда VI Тулузского были у него отняты.

В 1243 году единственным оплотом катаров оставался только старинный Монсегюр — их святилище, превращенное в военную цитадель. Здесь собрались практически все уцелевшие «совершенные». Они не имели права носить оружие, так как в соответствии с их учением оно считалось прямым символом зла.

Тем не менее, этот маленький (в двести человек) невооруженный гарнизон почти 11 месяцев отбивал атаки 10-тысячного войска крестоносцев! О том, что происходило на крошечном пятачке на вершине горы, стало известно благодаря сохранившимся записям допросов уцелевших защитников замка. Они таят в себе удивительную историю мужества и стойкости катаров, которая до сих пор поражает воображение историков. Да и мистики в ней хватает.

Епископ Бертран Марти, организовывавший защиту замка, хорошо понимал, что его сдача неизбежна. Поэтому еще до Рождества 1243 года он отправил из крепости двух верных служителей, которые вынесли на себе некое сокровище катаров. Говорят, что оно до сих пор спрятано в одном из многочисленных гротов в графстве Фуа.

2 марта 1244 года, когда положение осажденных стало невыносимым, епископ начал вести переговоры с крестоносцами. Крепость сдавать он не собирался, но ему очень нужна была отсрочка. И он ее получил. За две недели передышки осажденным удается втащить на крохотную скальную площадку тяжелую катапульту. А за день до сдачи замка происходит почти невероятное событие.

Ночью четверо «совершенных» спускаются на веревке с горы высотой 1200 метров и уносят с собой некий сверток. Крестоносцы спешно снарядили погоню, но беглецы словно растворились в воздухе. Вскоре двое из них объявились в Кремоне. Они с гордостью рассказали об удачном исходе своей миссии, но что им удалось спасти, неизвестно до сих пор.
Только вряд ли обреченные на смерть катары — фанатики и мистики —стали бы рисковать жизнью ради золота и серебра. Да и какой груз могли унести на себе четверо отчаянных «совершенных»? Значит «сокровище» катаров было иного свойства.

Монсегюр всегда являлся для «совершенных» святым местом. Это они возвели на вершине горы пятиугольный замок, попросив у прежнего хозяина, своего единоверца Рамона де Пиреллы, разрешения перестроить крепость по своим чертежам. Здесь в глубокой тайне катары совершали свои обряды, хранили священные реликвии.

Стены и амбразуры Монсегюра были строго ориентированы по странам света подобно Стоунхенджу, поэтому «совершенные» могли вычислять дни солнцестояния. Архитектура замка производит странное впечатление. Внутри крепости возникает чувство, что вы находитесь на корабле: низкая квадратная башня на одном конце, длинные стены, выгораживающие узкое пространство посередине, и тупой нос, напоминающий форштевень каравеллы.

В августе 1964 года спелеологи на одной из стен обнаружили какие-то значки, насечки и чертеж. Он оказался планом подземного хода, идущего от подножия стены к ущелью. Затем был открыт и сам ход, в котором нашли скелеты с алебардами. Новая загадка: кем были эти люди, погибшие в подземелье? Под фундаментом стены исследователи обнаружили несколько интересных предметов с нанесенными на них катарскими символами.

На пряжках и пуговицах была изображена пчела. Для «совершенных» она символизировала тайну оплодотворения без физического контакта. Была также найдена странная свинцовая пластина длиной 40 сантиметров, сложенная пятиугольником, который считался отличительным знаком апостолов «совершенных». Катары не признавали латинский крест и обожествляли пятиугольник — символ рассеивания, распыления материи, человеческого тела (вот, видимо, откуда странная архитектура Монсегюра).

Анализируя ее, видный специалист по катарам Фернан Ньель подчеркивал, что именно в самом замке «был заложен ключ к обрядам — тайна, которую «совершенные» унесли с собой в могилу».

До сих пор есть немало энтузиастов, которые ищут в окрестностях и на самой горе Кассино зарытые клады, золото и драгоценности катаров. Но больше всего исследователей интересует та святыня, которую спасли от поругания четверо смельчаков. Некоторые предполагают, что «совершенные» владели знаменитым Граалем. Ведь недаром и сейчас в Пиренеях можно услышать такую легенду:

«Когда стены Монсегюра еще стояли, катары охраняли Священный Грааль. Но Монсегюр был в опасности. Рати Люцифера расположились под его стенами. Им нужен был Грааль, чтобы снова заключить его в корону их властелина, из которой он выпал, когда падший ангел был повержен с небес на землю. В момент наивысшей для Монсегюра опасности с неба явился голубь и своим клювом расщепил гору Табор. Хранительница Грааля бросила ценную реликвию в недра горы. Гора сомкнулась, и Грааль был спасен».

Для одних Грааль — это сосуд, в который Иосиф Аримафейский собрал кровь Христа, для других — блюдо Тайной вечери, для третьих — нечто вроде рога изобилия. А в легенде о Монсегюре он предстает в виде золотого изображения Ноева ковчега. По преданию, Грааль обладал магическими свойствами: мог излечивать людей от тяжелых недугов, открывать перед ними тайные знания. Священный Грааль могли видеть лишь чистые душой и сердцем, а на нечестивцев он обрушивал великие беды.

Загадка пятиугольного замка

ПОЯВЛЕНИЕ СОВЕРШЕННЫХ

В XII-XIII веках - Лангедок независимое государство, простирающееся от Аквитании до Прованса, от Керси, до Пиренеев, имеющее владения на востоке до Триполи. Повелители Лангедока - династия графов Раймундов - настолько могущественны, что их порой называют «королями Юга», в отличие от «королей Севера», царствующей во Франции династии Плантагенетов. Во всех отношениях лангедокская цивилизация отличается от севера, и север бледнеет перед нею. В столице Лангедока Тулузе скрещиваются идеи, философии, учения и религии, пришедшие со всего Средиземноморья.

«Южнофранцузская» - проще говоря, провансальская - нация не только проделала во время средневековья «ценное развитие» но даже стояла во главе европейского развития. Она выработала, первая из всех новейших наций, литературный язык. Её поэзия для всех романских народов, и даже для немцев и англичан, служила тогда недостижимым образцом... в промышленности и торговле она нисколько не уступала итальянцам. Она не только развила «одну фазу средневекового бытия» в самом «блистательном виде», но воскресила даже среди глубочайшего средневевья отблеск древнего эллинства», - писал в своё время Энгельс, оценивая значение провансальской культуры.

Но наиболее отличается Юг от Севера в области религии - все жители Лангедока примкнули к новой вере. Её последователей называют катарами (по-гречески "чистыми", "совершенными") или альбигойцами (по центру движения, городу Альби)*

«Нет одного бога, есть два, которые оспаривают господство над миром. Бог Добра и Бог Зла. По духу, составляюдему его величие, человек принадлежит к первому, по бренному телу он подчиняется второму...»

Эта странная по тем временам философия таинственными путями проникла с далёкого Востока во Францию, но она подобна югу, где, как на арене, чётко противопоставляются солнце и тень...

Социальные барьеры в Лангедоке менее непроницаемы. В шумных и цветущих городах Юга, торгующих с Арабским Востоком, сеньёры разделяют власть с выбранными в муниципалитеты горожанами. Женьщины свободны и уважаемы, в их честь слагаются баллады, песни, расцветает знаменитая поэзия трубадуров. Высокое развитие школьного и университетского образования, расцвет медицины, математики, астрономии, философии, распространение арабского языка и знакомство с греческими и римскими авторами, поэзия трубадуров и литература на национальном провансальском языке «ок » - всё это способствует складыванию наюге Франции своеобразной и высокой культуры, подобной которой нигде в Европе нельзя найти.

Исследователи альбигойской научной мысли утверждают, что властителем их дум был легендарный перс по имени Мани. «Этот персидский пророк, - объясняет французский историк Кармен Энеш, - пытался сплавить в одно целое христианские доктрины, религию Зороастры и буддизм. Возведя в принцип дуализм, он признавал извечное существование двух начал: Добра, символизируемого светом, и Зла, воплощённого в мраке и косной материи. Это религиозное течение - манихеизм - получило широкое распространение в Римской империи в начале III века новой эры, оно жестоко преследовалось ранней христианской церковью и просуществовало вплоть до X века».

А в X-XII веках почти вся Европа оказывается охваченной десятками новых ересей: появились катары, вальденсы, богомилы. Наибольшее влияние на них оказала доктрина манихеизма. В Южной Франции катары появляются в X веке.

В настоящее время историки располагают всего тремя источниками по альбигойской ереси, ускользнувшими как от зоркого ока пресвятой инквизиции, так и от архивов Ватикана. Эти несколько уцелевших источников скупо скупо повествуют об истории катар, их мировоззрении, организации, таинственных обрядах.

«Мир существует вечно, он не имеет ни начала, ни конца... Земля не могла быть сотворена богом, ибо это значило бы, что бог сотворил порочное... Христос никогда не рождался, не жил и не умирал на земле, так как евангельский рассказ о Христе является выдумкой католических попов... Крещение бесполезно, ибо оно проводится над младенцами, не имеющими разума, и никак не предохраняет человека от грядущих грехов... Крест не символ веры, а орудие пытки, в Риме на нём распинали людей...»

Вот чему учат люди, подпоясанные верёвкой, одетые в чёрное, в высоких восточных конических шапочках, неутомимо бороздящие дороги Лангедока. Катары делились две категории: Совершенные и верующие. Совершенные вели подвижническую жизнь, полную лишений и невзгод, проводили время в молитвах и постах. Что касается Верующих, они жили обычной жизнью, вступали в браки, рожали детей, ели любую пищу, но слушали и соблюдали заповеди, которым их учили Совершенные.

А Совершенные - апостолы катаров - были настоящими эрудитами: это астрономы и астрологи, философы и врачи, математики и строители. Сеньёрам, стремящемся к знаниям, они рассказывали о Платоне и Аристотеле, о философии и истории Древнего Египта, Персии, Палестины; детей бедняков они учили грамоте в созданных ими самими школах; крестьянам они помогали в полевых работах, а после этого читали лекции в Тулузском университете. Под эгидой просвящённых графов Тулузы, города более древнего, чем Рим, эти люди мечтали создать осторовок цивилизации среди моря варварства и средевековья.

Совешенные полны рвения, однако скупы на откровенность. Каковы их обряды? Где они совершают свои богослужения и совершают ли они их? Этого никто не знает... Их правило: «Jura, perjura, secretum prodere noli!» - Клянись и лжесвидетельствуй, но не раскрывай тайны!»

- Катары - гнусные еретики, - гремят католические епископы. Голоса звучат потому так громко, что проповеди раздаются почти в полупустых храмах.

- Отнюдь нет! - возражают Совершенные. - Мы подлинные христиане. Мы остаёмся верны закону любви и добра, тогда как римская церковь погрязла в роскоши и разврате!

В ЛАГЕДОК, ЗА ЖЕНЩИНАМИ И МАНДОЛИНАМИ!

На всём Юге царит закон любви, и катарам, проповедующим любовь святую, эхом отвечают трубадуры, воспевающие любовь мирскую. От графа Тулузы до простого поселянина каждый предан новой вере. Но в Лангедоке появляется соглядатый папы - испанский моных Доминик, ставший впоследствии «святым Домиником». Он пытается победить Совершенных их же оружием - чистотой нравов и силой аргументов. Увы, слову божьему больше не верят в Лангедоке! Не достигнув успеха, он ушёл убеждённым, что Совершенные уступят только силе. Так возникает - по личному приказу папы - орден доминиканцев, возглавивший новое детище римской церкви - пресвятую инквизицию.

Папа Иннокентий III и король Франции Филипп II Август - два железных характера, они решают действовать сообща: одному нужно с корнем выкорчевать опасную ересь, охватившую пол-Европы, другому - присоеденить к королевскому домену богатый Лангедок. Объявлен крестовый поход против еретиков! В июле 1209 года в Лангедок устремляется «разбойничий зброд негодяев» - армия верующих приблизительно из 50.000 человек.

Это одна из самых страшных и отчаянно жестоких войн в истории Франции. Два папы и три короля, сменяющие друг друга, по очереди теряют свои силы. Осыпая проклятиями проклятых еретиков, они чуть ли не объявляют «тотальную мобилизацию» всего христианского воинства, как это было в походах на Восток. Лангедок, покоренный, восстает снова и снова, его вновь побеждают, но он опять поднимает знамя восстания. Наконец, после 60 лет борьбы, страну якобы ставят на колени. Возглавляемая жестоким Симоном де Монфором и не менее жестоким папским легатом Арнольдом из Сито, армия крестоносцев грабит и насилует, жжет и убивает. Хроника рассказывает, что после взятия одной из катарских крепостей кто-то из главарей крестоносцев, пришедший в ужас от кровавой резни, учиненной солдатами Монфора, обратился к посланнику папы с вопросом:

Святой отец, как отличить катаров от добрых католиков?

Ответ папского легата вошел в историю:

Убивайте всех: бог узнает своих!

700 жителей, втом числе женщины и дети, были убиты на улицах. Город горел три дня. Ночью можно было увидеть и освещенные пожарами знаменитые стены древнего Каркассона, где произошла вторая битва.

Катары...Катары отступают в горы. Здесь они решают дать последней бой, в их руках осталось только одно гнездо сопротивления, орлиное гнездо, бросившее вызов всей огромной армии интервентов. Монсегюр!

ПОЛЕ СОЖЖЕННЫХ

Монсегюр всегда был для Совершенных святым местом...

Это они возвели на вершине горы пятиугольный замок, попросив его прежнего хозяина, единоверца Рамона Пиреллу, перестроить крепость по их чертежам. Здесь в глубокой тайне катары совершали свои обряды (по крайней мере так одно время считали ученые). Теперь они безнадежно цеплялись за него.

В мае 1243 года крестоносцы осадили Монсегюр, куда укрылись последние Совершенные во главе со старым катарским епископом Бертраном д’Ан Марти. Среди защитников крепости было всего 100 человек профессиональных воинов. Остальные - философы, филологи, врачи и астрономы - как следует не могли даже владеть оружием. Тем более что апостолы Совершенные не имели права носить его, так как оружие, считали катары, являлось прямым символом зла... И тем не менее 10 тысяч крестоносцев топчутся в равнине, и, не смотря на свое численное превосходство, все их атаки успешно отбиваются. Целый год держится Монсегюр...

Однажды под покровом ночи крестоносцам удается установить на маленьком выступе скалы тяжелую катапульту, захваченную в бою под Каркассоном. Громадные камни заваливают крепость... В марте 1244 года Монсегюр пал. Оставшимся защитникам крепости пообещали жизнь, если они отрекутся от своей веры. А чтобы катары не могли обмануть крестоносцев, верные своему принципу «Клянись и лжесвидетельствуй, но не раскрывай тайны!», они предложили катарам пройти через испытание. Каждый из них должен был перерезать горло собаке, чтобы нарушить основной принцип катарской веры - непролитие крови невинного существа. Пленные единодушно ответили отказом: лучше быть сожженными, чем отречься!

Вечером 16 матра 1244 года длинная процессия спустилась в маленькую долину у подножия горы, где для еретиков был приготовлен огромный костер. Двести пятьдесят семь человек, мужчин и женщин, стариков и детей, переживших осаду, спокойно и торжественно взошли на костер. Это место и по сей день носит название Поля сожженных.

Потрескивая, догорает в ночи огромный костер - аутодафе для вероотступников. В молчании стоит огромное каре «воинов христовых». Они победили: последний оплот еретиков пал!

За их спинами, не замеченные никем, четыре бесшумные тени скользнули вниз по веревке со скал Монсегюра. Они бежали из замка, унося с собой тяжелый сверток. Это подлинный исторический факт. Об этом под пыткой сообщил пресвятому трибуналу комендант крепости Арно-Роже де Мирпуа. Сохранились записи... Он сказал: «Бежавших звали Гюго, Амьель, Экар и Кламен. Это были четверо Совершенных. Я сам организовал их побег, они унесли с собой наши сокровища. Все тайны катаров заключались а этом свертке».

ОТКРЫТИЕ «СОЛНЕЧНОГО ЗАМКА»

С 1956 года, - рассказывает Фернан Коста, глава Ариежского спелеологического общества, - мы начали исследовать Монсегюр. Мы извлекали из раскопов гвозди, глиняные изделия, различную утварь, обломки оружия. Но это не то, что нам было нужно. Мы не искали сокровищ, хотя местные крестьяне считали нас кладоискателями.

В августе 1964 года ариежские спелеологи обнаружили у подножия крепостных стен шесть естественных сбросов. В оном из них, расположенном в 80 метрах от крепости, были найдены остатки метательной машины и груды камней, принесенных на гору из долины. Расчищая завал, исследователи с изумлением обнаружили на внешней стороне стены значки, насечки и какой-то чертеж. Он оказался черновым планом... подземного хода, идущего от подножия стены к ущелью. Видимо при перестройке замка этим чертежом руководствовались строители. А затем последовало открытие подземного хода, скелеты с алебардами и новая загадка: кто эти погибшие при выходе из подземелья люди?..

Один из исследователей крепости, роясь под фундаментом стены, извлек целый ряд интересных предметов с нанесенными на них катарскими символами. Так, на пряжках и пуговицах была выгравирована пчела, для Совершенных она символизировала оплодотворения без физического контакта. В числе находок была и свинцовая пластина длинов в 40 сантиметров, сложенная пятиугольником. Пятиугольник - основной символ манихеизма - был отличительным знаком у апостолов Совершенных. Известно, что катары отрицали латинский крест и обожествляли пятиконечник, который являлся для них символом вечной диффузии - рассеивания, распыления материи, человеческого тела. Эти находки еще раз подтвердили преемственность катарами идей и философии манихеизма и указали на теперь уже понятную странность в конструкции пятиугольного замка.

Но подлинного своего Шлимана развалины Монсегюра нашли в лице Фернана Ниэля, вышедшего в отставку французского инженера-математика. Ниэль знал историю края, был знаком с источниками по катарской проблеме, со специальной литературой, (Сейчас Фернан Ниэль считается во Франции одним из наиболее сведущих историков катаризма.)

Необычная планировка замка привлекла внимание Ниэля. Зачем Совершенные попросили хозяина замка перестроить его по их собственным четрежам? Только ли для того, чтобы выразить в конструкции крепости символ своей странной веры - пятиугольник?

В Монсегюре, - говорит Фернан Ниэль, - повсюду тайна, прежде всего она в самой конструкции замка - это самое странное сооружение, которое когда-либо существовало. Несомненно, в нем самом был заложен ключ к обрядам - тайна, которую Совершенные унесли с собой в могилу.

Впрочем, - соглашается Ниэль, - давайте 21 или 22 июня, в день летнего солнцестояния, совершим восхождение на пик Монсегюр. Что мы замечаем, поднявшись на вершину? Прежде всего - пятиугольник замка очень вытянут: по диагонали - 54 метра, в ширину - 13 метров. Такое впечатление, что его строители сознательно не заботились об укреплении замка, так как площадка, на которой располагается крепость, достойна лучшей цитадели. Судя по технике строительства и конструкции, это были опытные зодчие, и не заметить просчета в защитных качествах крепости они не могли. Значит, на первый план здесь выступало что-то иное...

Теперь давайте спустимся к цитадели, пересечем внутренний двор и поднимемся в башню. Не забывайте, что сегодня день летнего солнцестояния! Вот одна из подставок для лучника - можно сесть на любую из них. Какую бы амбразуру мы ни выбрали, ей точно соответствует такая же в противоположной стене. Восходит солнце... В узком отверстии амбразуры появляется краешек огненного светила. Можно подумать, что оно является сюда на свидание в строго определённый час... То же самое можно наблюдать и через амбразуру северного фасада башни; для этого достаточно сесть на подпоры противоположных стоек для стрелков...

Таким образом, изучая башню, - продолжает Фернан Ниэль, - я обнаружил ансамбль из четырех точек для наблюдения за восходом солнца в день летнего солнцестояния. Естественно, это может случиться только один раз в году... Известно, что для катаров солнце было символом Добра, и я утверждаю: Монсегюр - солнечный храм! В противном случае почему его стены, двери, окна и амбразуры сориентированы на восход солнца?

На северо-восточной стене замка Ниэль заметил одну любопытную деталь. Стена длиной в 53 метра образует угол в 176 градусов, хотя ничто не мешает ей быть совершенно прямой. На внешней стороне угла, на каменистой кладке, ученый увидел глубокую вертикальную насечку. Четкая прямая линия спускалась от вершины до трети стены и обрывалась. Зачем? Какую роль она выполняла? И тут исследователю помогла его прежняя специальность - инженера-математика. Его интересовали архитектурные пропорции, числовые величины, размеры, градусы, содержащиеся в конструкции замка. Расчеты, проведенные Фернаном Ниэлем, позволили ему сделать сенсационный вывод: замок Монсегюр таил в своей конструкции любопытные свойства - путем только одного наблюдения восхода солнца в день летнего солцестояния здесь можно было устанавливать месяц и день любого времени года. Словом, это был своеобразный календарь и астрономический прибор, уникальный в своем роде. В течение семи с половиной веков он не потерял своей огромной научной ценности, открыл для исследователей неизвестные страницы истории человеческого знания и мысли.

«НЕЗЕМНОЕ СОКРОВИЩЕ»

Что касается таинственных стражей поземелья, чьи алебарды преградили путь спелеологам, о них можно сказать следующее. Вернее всего, это были кто-то из Совершенных, бежавших из замка в мартовскую ночь 1244 года. Фернан Ниэль так комментирует сообщение хроники:

Думаю, что сокровище, спасенное в ту трагическую ночь, не может быть ни золотом, ни драгоценными камнями, то есть сокровищем в обычном смысле слова. Из хроник известно, что все ценности осажденных еще до прихода войска крестоносцев были перенесены в замок Юссон близ испанской границы. Несомненно, это было религиозное сокровище Совершенных. Священные книги? Драгоценные реликвии? Символы? Неизвестно. Известно только одно: ОНО было спрятано в одном из гротов горы, а гроты в этой местности насчитываются тысячами...

По мнению других ученых, сокровище катар - не что иное, как сказочная «неземная реликвия», о которой мечтали в средние века. Это Святой Грааль.

Легендарная чаша Святого Грааля! Средневековые летописцы утверждали, что эта реликвия будто бы наделена многими магическими свойствами. Высеченная из цельного смарагда, она излучала волшебный свет и наделяла своих хранителей бессмертием и вечной молодостью. Якобы она была спрятана в крепости Монсальват под охраной самого безупречного и чистого рыцаря - Парсифаля, отца Лоэнгрина. Якобы после смерти Парсифаля «неземная реликвия» вознеслась на небо...

Специалисты по средневековой литературе установили, какие подлинные факты могли породить эту легенду. В результате тщательного анализа материалов хроник они пришли к выводу, что легенда о волшебном Граале возникла, по всей видимости, из смешения восточных и христианских элементов где-то в Испании или на юге Франции в начале XII века (на языке «ок» чаша, сосуд звучит как «грааль»). И вполне возможно, что волшебный замок Монсальват (что означает «солнечный», «утопающий в лучах света») и Монсегюр одно и то же. Кстати, в Монсегюр в свое время приезжал композитор Вагнер, когда он писал музыку к своему «Парсифалю»...

Может быть, в древнем подземелье французские спелеологи действительно встретили останки стражей легендарного Грааля, прикрывавших отход своих товарищей. И быть может, «неземная реликвия», не «вознеслась» на небо, а до сих пор лежит где-то на северных склонах Пиренеев, надежно упрятанная от жадных рук крестоносцев? Не будучи в этом абсолютно уверенными, мы не можем не признать. что это волнующие совпадения. Как сказал поэт, здесь «легенда вплетается в историю...» Но в сегодняшнем Лангедоке никто больше не удивляется ни тайнам, ни совпадениям, и это, быть может, одна из самых больших побед Совершенных.

«Проклятое место на святой горе», - так говорят народные предания о пятиугольном замке Монсегюр. Юго-запад Франции, где он расположен, - вообще страна чудес, изобилующая величественными руинами, легендами и сказаниями о «рыцаре чести» Парсифале, кубке Святого Грааля и, конечно же, волшебном Монсегюре. По своей мистичности и загадочности эти места сравнимы разве что с немецким Брокеном. Каким же трагическим событиям обязан Монсегюр своей славой?

«Тогда я вам открою, - молвил отшельник. - Тот, кому назначено сидеть на этом месте, еще не зачат и не рожден, но не пройдет еще и года, как будет зачат тот, который займет Погибельное Сидение, и он же добудет Святой Грааль».

В 1944 году в ходе упорных и кровопролитных боев союзники занимали отбитые у немцев позиции. Особенно много французских и английских солдат полегло на стратегически важной высоте Монте-Кассино, пытаясь завладеть замком Мосегюр, где засели остатки 10-й немецкой армии. Осада замка продолжалась 4 месяца. Наконец после массированных бомбардировок и высадки десанта союзники пошли на решающий штурм.

Замок был разрушен практически до основания. Однако немцы продолжали оказывать сопротивление, хотя участь их уже была решена. Когда солдаты союзников вплотную приблизились к стенам Монсегюра, произошло что-то необъяснимое. На одной из башен взвился большой флаг с древним языческим символом - кельтским крестом.

К этому древнегерманскому ритуалу обычно прибегали лишь тогда, когда нужна была помощь высших сил. Но все было тщетно, и захватчикам уже ничто не могло помочь.

Этот случай был далеко не единственным в долгой и полной мистических загадок истории замка. А началась она еще в VI веке, когда на горе Кассино, считавшейся священным местом еще с дохристианских времен, святым Бенедиктом в 1529 году был основан монастырь. Кассино была не очень высокой и скорее походила на сопку, но склоны ее отличались крутизной - именно на таких горах в старину и закладывались неприступные замки. Недаром на классическом французском диалекте Монсегюр звучит как Мон-сюр - Надежная гора.

850 лет тому назад в замке Монсегюр разыгрался один из самых драматических эпизодов европейской истории. Инквизиция Святейшего престола и армия французского короля Людовика IX почти год вели осаду замка. Но им так и не удалось справиться с двумястами еретиками-катарами, засевшими в нем. Защитники замка могли покаяться и уйти с миром, но вместо этого предпочли добровольно взойти на костер, тем самым они сохранили в чистоте свою загадочную веру.

И до наших дней нет однозначного ответа на вопрос: откуда в Южную Францию проникла катарская ересь? Первые ее следы появились в этих краях в XI веке. В те времена южная часть страны, входившая в Лангедокское графство, простиравшееся от Аквитании до Прованса и от Пиренеев до Креси, была практически независимой.

Правил этой обширной территорией Раймонд VI, граф Тулузский. Номинально он считался вассалом французского и арагонского королей, а также императора Священной Римской империи, но по знатности, богатству и силе не уступал ни одному из своих сюзеренов.

В то время как на севере Франции господствовало католичество, во владениях графов Тулузских все шире распространялась опасная катарская ересь. По мнению некоторых историков, она проникла туда из Италии, которая, в свою очередь, позаимствовала это религиозное учение от болгарских богомилов, а те - от манихеев Малой Азии и Сирии. Число тех, кого потом называли катарами (по-гречески - «чистыми»), множилось как грибы после дождя.

«Нет одного бога, есть два, которые оспаривают господство над миром. Это бог добра и бог зла. Бессмертный дух человечества устремлен к богу добра, но бренная его оболочка тянется к темному богу» - так учили катары. При этом наш земной мир они считали царством Зла, а мир небесный, где обитают души людей, - пространством, в котором торжествует Добро. Поэтому катары легко расставались с жизнью, радуясь переходу своих душ во владения Добра и Света.

По пыльным дорогам Франции колесили странные люди в остроконечных колпаках халдейских звездочетов, в подпоясанных веревкой одеждах - катары повсюду проповедовали свое учение. Брали на себя столь почетную миссию так называемые «совершенные» - подвижники веры, давшие обет аскетизма. Они полностью порывали с прежней жизнью, отказывались от имущества, придерживались пищевых и ритуальных запретов. Зато им были открыты все тайны учения.

К другой группе катаров относились так называемые «профаны», то есть рядовые последователи. Они жили обычной жизнью, веселой и шумной, грешили, как все люди, но при этом благоговейно соблюдали те немногие заповеди, которым их научили «совершенные».

Новую веру особенно охотно принимали рыцари и знать. Большинство знатных семейств в Тулузе, Лангедоке, Гаскони, Русильоне стали ее приверженцами. Они не признавали католической церкви, считая ее порождением дьявола. Такое противостояние могло закончиться только кровопролитием...

Первое столкновение католиков с еретиками произошло 14 января 1208 года на берегу Роны, когда во время переправы один из оруженосцев Раймунда VI ударом копья смертельно ранил папского нунция. Умирая, священник прошептал своему убийце: «Пусть Господь простит тебя, как прощаю я». Но католическая церковь не простила ничего. К тому же на богатое Тулузское графство давно имели виды французские монархи: и Филипп II, и Людовик VIII мечтали присоединить богатейшие земли к своим владениям.

Граф Тулузский был объявлен еретиком и последователем сатаны. Католические епископы бросили клич: «Катары - гнусные еретики! Надо огнем выжечь их, да так, чтобы семени не осталось...» Для этого была создана святая инквизиция, которую папа подчинил ордену доминиканцев - этим «псам господним» (Dominicanus - domini canus - господни псы).

Так был объявлен крестовый поход, который впервые был направлен не столько против иноверцев, сколько против христианских земель. Интересно, что на вопрос солдата о том, как отличить катаров от добрых католиков, папский легат Арнольд да Сато ответил: «Убивайте всех: Бог узнает своих!»

Крестоносцы опустошили цветущий южный край. В одном только городе Безье, согнав жителей к церкви Святого Назария, они перебили 20 тысяч человек. Катаров вырезали целыми городами. Земли Раймунда VI Тулузского были у него отняты.

В 1243 году единственным оплотом катаров оставался только старинный Монсегюр - их святилище, превращенное в военную цитадель. Здесь собрались практически все уцелевшие «совершенные». Они не имели права носить оружие, так как в соответствии с их учением оно считалось прямым символом зла.

Тем не менее, этот маленький (в двести человек) невооруженный гарнизон почти 11 месяцев отбивал атаки 10-тысячного войска крестоносцев! О том, что происходило на крошечном пятачке на вершине горы, стало известно благодаря сохранившимся записям допросов уцелевших защитников замка. Они таят в себе удивительную историю мужества и стойкости катаров, которая до сих пор поражает воображение историков. Да и мистики в ней хватает.

Епископ Бертран Марти, организовывавший защиту замка, хорошо понимал, что его сдача неизбежна. Поэтому еще до Рождества 1243 года он отправил из крепости двух верных служителей, которые вынесли на себе некое сокровище катаров. Говорят, что оно до сих пор спрятано в одном из многочисленных гротов в графстве Фуа.

2 марта 1244 года, когда положение осажденных стало невыносимым, епископ начал вести переговоры с крестоносцами. Крепость сдавать он не собирался, но ему очень нужна была отсрочка. И он ее получил. За две недели передышки осажденным удается втащить на крохотную скальную площадку тяжелую катапульту. А за день до сдачи замка происходит почти невероятное событие.

Ночью четверо «совершенных» спускаются на веревке с горы высотой 1200 метров и уносят с собой некий сверток. Крестоносцы спешно снарядили погоню, но беглецы словно растворились в воздухе. Вскоре двое из них объявились в Кремоне. Они с гордостью рассказали об удачном исходе своей миссии, но что им удалось спасти, неизвестно до сих пор.
Только вряд ли обреченные на смерть катары - фанатики и мистики -стали бы рисковать жизнью ради золота и серебра. Да и какой груз могли унести на себе четверо отчаянных «совершенных»? Значит «сокровище» катаров было иного свойства.

Монсегюр всегда являлся для «совершенных» святым местом. Это они возвели на вершине горы пятиугольный замок, попросив у прежнего хозяина, своего единоверца Рамона де Пиреллы, разрешения перестроить крепость по своим чертежам. Здесь в глубокой тайне катары совершали свои обряды, хранили священные реликвии.

Стены и амбразуры Монсегюра были строго ориентированы по странам света подобно Стоунхенджу, поэтому «совершенные» могли вычислять дни солнцестояния. Архитектура замка производит странное впечатление. Внутри крепости возникает чувство, что вы находитесь на корабле: низкая квадратная башня на одном конце, длинные стены, выгораживающие узкое пространство посередине, и тупой нос, напоминающий форштевень каравеллы.

В августе 1964 года спелеологи на одной из стен обнаружили какие-то значки, насечки и чертеж. Он оказался планом подземного хода, идущего от подножия стены к ущелью. Затем был открыт и сам ход, в котором нашли скелеты с алебардами. Новая загадка: кем были эти люди, погибшие в подземелье? Под фундаментом стены исследователи обнаружили несколько интересных предметов с нанесенными на них катарскими символами.

На пряжках и пуговицах была изображена пчела. Для «совершенных» она символизировала тайну оплодотворения без физического контакта. Была также найдена странная свинцовая пластина длиной 40 сантиметров, сложенная пятиугольником, который считался отличительным знаком апостолов «совершенных». Катары не признавали латинский крест и обожествляли пятиугольник - символ рассеивания, распыления материи, человеческого тела (вот, видимо, откуда странная архитектура Монсегюра).

Анализируя ее, видный специалист по катарам Фернан Ньель подчеркивал, что именно в самом замке «был заложен ключ к обрядам - тайна, которую «совершенные» унесли с собой в могилу».

До сих пор есть немало энтузиастов, которые ищут в окрестностях и на самой горе Кассино зарытые клады, золото и драгоценности катаров. Но больше всего исследователей интересует та святыня, которую спасли от поругания четверо смельчаков. Некоторые предполагают, что «совершенные» владели знаменитым Граалем. Ведь недаром и сейчас в Пиренеях можно услышать такую легенду:

«Когда стены Монсегюра еще стояли, катары охраняли Священный Грааль. Но Монсегюр был в опасности. Рати Люцифера расположились под его стенами. Им нужен был Грааль, чтобы снова заключить его в корону их властелина, из которой он выпал, когда падший ангел был повержен с небес на землю. В момент наивысшей для Монсегюра опасности с неба явился голубь и своим клювом расщепил гору Табор. Хранительница Грааля бросила ценную реликвию в недра горы. Гора сомкнулась, и Грааль был спасен».

Для одних Грааль - это сосуд, в который Иосиф Аримафейский собрал кровь Христа, для других - блюдо Тайной вечери, для третьих - нечто вроде рога изобилия. А в легенде о Монсегюре он предстает в виде золотого изображения Ноева ковчега. По преданию, Грааль обладал магическими свойствами: мог излечивать людей от тяжелых недугов, открывать перед ними тайные знания. Священный Грааль могли видеть лишь чистые душой и сердцем, а на нечестивцев он обрушивал великие беды. Ставшие его обладателями обретали святость - кто на небе, кто на земле.

Некоторые ученые считают, что тайна катаров заключалась в знании скрытых фактов из земной жизни Иисуса Христа. Они якобы владели информацией о его земных жене и детях, которые после распятия Спасителя были тайно переправлены на юг Галлии. Согласно легенде, в Священный Грааль была собрана кровь Иисуса.

В этом принимала участие евангельская Магдалина - таинственная личность, которая, вероятно, и была его женой. Известно, что она добралась до Европы, из чего следует, что потомки Спасителя и основали династию Меровингов, т. е. род Святого Грааля.

По преданию, после Монсегюра священный Грааль был доставлен в замок Монреаль-де-Со. Оттуда он перекочевал в один из соборов Арагона. Затем его якобы вывезли в Ватикан. Но никаких документальных подтверждений этому нет. А может быть, священная реликвия снова вернулась в свое святилище - Монсегюр?

Ведь недаром же Гитлер, мечтавший о мировом господстве, так упорно и целенаправленно организовывал поиски Священного Грааля в Пиренеях. Немецкие агенты исследовали там все заброшенные замки, монастыри и храмы, а также горные пещеры. Но все было безрезультатно...

Гитлер надеялся с помощью этой священной реликвии переломить ход войны. Но даже если бы фюреру и удалось завладеть ею, то вряд ли бы это спасло его от поражения, также как и тех немецких солдат, которые пытались защитить себя в стенах Монсегюра с помощью древнего кельтского креста. Ведь, согласно легенде, неправедных хранителей чаши Грааля и тех, кто сеет на земле Зло и смерть, настигает Божий гнев.